И все же сейчас надлежало думать не о прошлом, а о будущем. Обмакнув перо в чернила, Штефан продолжил писать. Он начал обстоятельно рассказывать о походе, перечисляя всех военачальников вражеского войска, стараясь придать своему посланию весомость, а главное – спокойную уверенность. Так называемые союзники только и ждали того момента, когда Молдова ослабнет и станет легкой добычей, поэтому вести с ними переговоры следовало очень осторожно. Князь снова задумался, подыскивая аргументы, которые могли бы расшевелить нерасторопного в таких делах Матьяша. Возможно, сравнение Молдовы с вратами в христианский мир, а проще говоря, – с заслоном на пути османов в Венгрию, могло бы произвести на короля хоть какое-то впечатление…

«Если эти врата в христианский мир будут завоеваны неверными, да избави, Боже, нас от этой участи, – тогда все христианские страны окажутся в опасности. Поэтому мы просим вас направить к нам ваших военачальников для оказания помощи в борьбе против общего врага христиан. Нужно сделать это сейчас, когда турки заняты тем, что дают отпор многим своим противникам, которые пошли на них с мечом. Мы, со своей стороны, даем обет в том, что, верные христианским идеалам, мы будем держаться на ногах, пока нас не сразит смерть. Таким образом должны поступить и вы, будь то на море или на суше, и с помощью всемогущего Господа Бога мы все вместе отрубим неверному правую руку. Будьте готовы выступить немедленно. Письмо составлено в Сучаве, в день Святого Павла, 25 января, год 1475 от Рождества Христова. Штефан Воевода, Господарь Земли Молдавской».

Штефан закончил послание. Князь почти не надеялся на то, что его мольбы услышат. Он понимал – ему суждено один на один бороться с османами, бороться до конца, до смерти, поскольку рассчитывать на победу не приходилось. Когда он выбрал путь, ведущий к гибели? Штефан прекрасно знал ответ на столь важный вопрос, но пытался подыскать иное объяснение, найти иные ошибки, приведшие к катастрофическим последствиям. Возможно, его беды начались в 1465 году, когда он все же сумел взять Килию, вернув ее Молдове? Желая смягчить гнев султана, князь согласился выплачивать дань в размере трех тысяч золотых, и на тот период времени такая уступка устроила Порту. Порту, но не Венгрию…

Чашу терпения Корвина переполнила поддержка Штефаном саксонского мятежа в Трансильвании, вспыхнувшего двумя годами позже. Бунт был подавлен, часть его зачинщиков укрылась в Молдове, и разгневанный Матьяш решил покарать молдавского князя. В ноябре 1467 года сорокатысячное венгерское войско вторглось в княжество, придав огню и разграбив Тротуш, Бакэу, Роман, Нямц. Штефан не мог открыто противостоять огромной силе и вынужден был использовать ту же тактику выжженной земли, что некогда применял Влад Дракула. Ночные вылазки изматывали венгерские войска, однако не могли заставить отступить. Сметавшая все на своем пути лавина неумолимо двигалась к Сучаве. В Байе венгры сделали привал, отмечая свою победу, но в ночь на 15 декабря Штефан атаковал их, вновь, как и Дракула, предприняв отчаянную попытку уничтожить вражеского вождя, тем самым остановив нашествие. Матьяш был ранен, бежал через Карпаты, в панике побросав пушки. Это была победа, почти такая же блестящая и бесплодная, как победа Влада Дракулы…

Штефан задумался, вспоминая череду роковых событий последних лет – он, сам того не желая, повторял судьбу Влада.

«Предательство тех, кому я доверял, помешало довести начатое до конца. Именно мои бояре помогли Матьяшу бежать, и хотя я раскрыл заговор и казнил его участников, от зерна предательства невозможно избавиться, оно пустило слишком глубокие корни. Предают те, кому веришь, – в этом проклятье людское. Опасны не враги, а друзья, у них, как ни у кого другого, есть прекрасная возможность всадить нож в спину».

А может быть, Штефан совершил роковую ошибку тогда, когда атаковал Валахию, пытаясь свергнуть Раду, нарушившего тайные договоренности с Молдовой? Так началось противостояние с Валахией, вызывавшее все больший гнев султана. Раду и Штефан обменивались ударами, ведя бессмысленную братоубийственную резню. В 1473 году Раду Красивый, свергнутый Штефаном, бежал в Турцию, но вскоре вернулся с подкреплением, сбросил поставленного на престол Басараба Лайоту, с огнем и мечом прошелся по молдавской земле. И вновь поход в Валахию, восстановление на престоле Лайоты, бегство Раду в Трансильванию. Казалось бы, Штефан мог вздохнуть свободно, заручившись лояльностью соседа, но Лайота с легкостью предал его, переметнувшись на сторону султана. Предательство… От него невозможно было защититься, оно тяготело над Штефаном, разрушая планы и надежды.

Понимая, что не может самостоятельно справиться с врагами, князь Молдовы стал искать новых союзников. Отойдя от союза с Польшей, он обратился к Венгрии, предлагая забыть старые разногласия и согласившись признать вассальную зависимость перед венгерской короной. Штефан клялся, что будет «вечно верным с Родиной нашей», монарх не торопился с ответом, но все же после долгого ожидания соблаговолил сменить гнев на милость и, приняв на себя роль сюзерена, даже пожаловал Штефану крепость Чичеу в Трансильвании. Но поддержка Венгрии не давала ощутимых результатов. Несколько тысяч венгров и поляков, пришедших на помощь, не могли повлиять на исход битвы. Штефану пришлось все делать самому. И вновь он собрал все силы своего княжества, вновь бросил на врага, вновь сжег собственную землю, чтобы она не досталась туркам, и вновь совершил невозможное, разгромив в сражении под Васлуем сильное турецкое войско. Он вновь победил, однако эта победа чем-то напоминала самоубийство…

С момента битвы прошло всего несколько дней, но черные тучи по-прежнему сгущались над Молдовой, и Штефан отчаянно взывал о помощи, понимая, что следующего турецкого нашествия он не выдержит. Княжество было измотано войной, – не было ни сил, ни денег, ни людей, а Османская империя могла легко оправиться от поражения и нанести новый удар.

«Если эти ворота в христианский мир будут завоеваны неверными, тогда все христианские страны окажутся в опасности…» – вновь прочитал Штефан строки своего послания. Так когда-то говорил и Дракула. Почти теми же словами, только речь тогда шла не о Молдове, а о Валахии. Тогда его княжество находилась на переднем рубеже, защищая Европу от османской угрозы.

– Я занял место Влада, – вслух произнес Штефан, поднявшись со своего кресла и начав прохаживаться по комнате. – Я предал друга и занял его место. Теперь предадут меня…

Нет, какие бы оправдания он ни придумывал для себя, какие бы лазейки ни находил, истина состояла в том, что князь Молдовы Штефан, которого льстецы в глаза называли Великим, а за глаза – Святым, совершил неискупимый грех предательства. Его беды начались в тот день, когда, отказавшись помочь Дракуле, он тайно принял сторону османов, вступив с ними во временный союз. Тогда это мнилось лучшим, хотя и тяжелым выходом, но оказалось первым звеном в длинной цепи роковых ошибок. Если бы в 1462 году Штефан выступил на стороне Дракулы, бросив вызов судьбе, сейчас бы они жили совсем в другом мире.

«Или Влад сам предал бы меня? Ведь, кто успеет сделать это первым, – тот и победит. Молдова и Валахия обречены на союз, но у земли должен быть только один хозяин. Влад мог бы свергнуть меня с престола, занять мое место и продолжить свое восхождение. Он честолюбив, у него были великие планы… Нет, то, что я не пришел ему на помощь, не было ошибкой, – я боролся за свою жизнь, за власть, за право на трон отца. В такой борьбе не бывает друзей, они все предают, все… Все! Все!!!»

Но сколько бы ни стучал князь кулаком по столу, болью в ладони не удавалось заглушить душевную муку. Штефан вспоминал лицо человека, который когда-то был ему самым близким другом, спасшим жизнь и заменившим отца. Как наяву представлял глаза Влада, стремительную походку и жесты… Все это было как будто вчера. Невозможно постичь душу человеческую, невозможно понять, что скрывается на ее дне, но судьбы некоторых людей неразрывно связаны между собой. Они могут становиться друзьями, врагами, предавать друг друга, но всегда они будут вместе, скованные незримой цепью. Не вероломный Лайота, кусающий руку своего благодетеля, не Раду, отдавший свою душу и тело султану, а только Влад Воевода, сын Влада Дракула, мог возглавить Валахию, и только на него можно было рассчитывать в час суровых испытаний. Только он…